Другие говорят, что старшие проходят через таинственный портал, следуя за благословенными Прародителями в лучшее царство. Как вы знаете, самые незначительные расхождения в таких вопросах могут вызвать вспышку гнева у вспыльчивых кланов, таких, как соро или танду…

— Ты нам будешь о них говорить! — мрачно проворчал Ханнес. — Ифни проклятые фанатики!

Так кажется вам — и моим создателям тимбрими, и вообще всем умеренным кланам, которые полагают, что трансцендентный порядок — совсем не их дело. Когда придет наша очередь, мы все равно узнаем правду.

Но следует напомнить вам, что «фанатики», о которых вы упомянули, это самые могучие расы, мириады их звездных кораблей летают по всем трассам. Они обладают огромным влиянием и действуют быстрее умеренных. В настоящее время их флоты осаждают Землю и преследуют наш корабль с тех пор, как мы ушли из Мелкого скопления.

Сара видела, как Джиллиан наклонилась вперед. Ее лицо в свете, который отбрасывала вращающаяся голограмма, казалось осунувшимся.

— Ты к чему-то ведешь. Выкладывай.

Я хочу сказать, что этот корабль — «Стремительный» — подвергся преследованию и испытал ужасные лишения, потому что представляет собой опасность и оскорбление почитаемым традициям Пяти Галактик.

Реликты и данные, которые находятся на вашем корабле, угрожают самой основе веры.

— Это мы и так знаем, — ответила Джиллиан. — Могу ли я предположить, что ты установил причину этого?

Спираль линий Нисса расширилась, почти коснувшись лица светловолосой женщины.

Да, мне кажется, я это установил.

Похоже, ваше открытие воскрешает древнюю ересь, которая уже миллионы лет считается мертвой.

Ересь, утверждающую, что все, во что верит наша цивилизация, неправильно.

ЛАРК

В глубине боевого корабля джофуров положение опять изменилось.

На этот раз Ларк побывал в Жизненном Сердечнике «Полкджи» — месте, которое напоминало густой, но ухоженный лес. Здесь роскошная зеленая растительность аккуратно расположена на металлических леса, она очищает воздух и воду и служит экипажу джофуров так же эффективно, как все другие машины.

Теперь, однако, здесь путаница буйной растительности, джунгли, в которых растения и автотрофы со множества планет вырвались с отведенных им мест и переплелись, совершенно закрыв леса, в анархическом биогенезисе.

Среди этой густой растительности Ларк увидел мелькающие маленькие фигуры — какие-то животные, которых раньше здесь определенно не было. Может, они во время смятения сбежали из какого-то бортового зверинца? Или компьютер сознательно освободил их в тщетной попытке восстановить контроль над миниатюрной экосистемой, которая с каждым проходящим мидуром становится все более дикой? Продвигаясь в глубину, Ларк даже заметил маленьких стервятников, похожих на отдельные джофурские кольца. Они, извиваясь, перемещались среди растительности в поисках гнилья. Их бледная расцветка выражала невинность и простоту целей. Ни у одного не было и намека на разум или на стремление соединиться с другими кольцами.

Ларку новая внешность Жизненного Сердечника показалась усовершенствованием. Он вырос на планете, где природе позволено самой находить равновесие — сложный баланс, неизбежно неточный, но действующий лучше всякого заранее намеченного плана. И хоть у каждого обитателя планетной экосистемы были враги, которые охотились с помощью когтей и клыков, в результате возникала кооперация, и каждый организм получал собственную роль, помогая всей системе процветать.

Как наша группа необычных союзников, подумал он, вспомнив, какая любопытная экспедиция пробирается к сердцу джофурского корабля. Мы можем не доверять друг другу, но, поскольку выбора у нас нет, мы вынуждены действовать вместе.

Пробираясь сквозь густые заросли, Ларк остановился у лозы со спелыми вьющимися персиками — этот фрукт распространен на таком количестве кислородных планет, что никто не мог бы сосчитать. Сорвав один плод, он поднес его ко рту, но ему пришлось подождать, пока слои липкой мембраны не раздвинутся, чтобы он смог укусить. Красный сок потек по языку и между зубами, капая на подбородок и насыщая вкусовые пупырышки замечательным ощущением. Ларк жадно проглотил еще несколько плодов. Это его первая приличная еда за несколько дней.

Пассажир — модифицированный шар занг, который покрывает все его тело как какая-то вторая кожа — как будто уловил недовольство Ларка. У левого глаза сформировалось Щупальце, и внутри этой желатинообразной массы возникла вакуоля. В ней появились маленькие «представители»-шары и стали исполнять микроскопическую пантомиму, общаясь с Ларком на зангский манер.

Ларк покачал головой.

— Нет, я не неблагодарен. Я понимаю, что вы кормили меня из массы своего тела, так что я выжил. Но прошу меня простить, если я предпочитаю еду, которая не пахнет гнилыми яйцами!

Он был совершенно уверен, что его слова — звуковые колебания воздуха — не имеют для чужаков никакого смысла. Такой тип языка, абстрактного и структурированного, для существ-шаров столь же чужд, как представление о ходьбе на двух ногах, укрепленных изнутри прочными костями. Ларк догадывался, что существо следит за движениями его глаз, определяя, в каком порядке он подсознательно устремляет глаз на каждого маленького «представителя». В результате возникает грубая форма телепатии, о которой ему никогда не приходилось ни слышать, ни читать.

«Представители» снова завертелись в вакуоле-театре.

— Да, хорошо, — ответил Ларк. — Знаю. Пошли дальше. У нас мало времени.

Впереди густая листва зашуршала. Ларк осторожно потянулся за своим лучшим оружием — пурпурным кольцом, которое по его приказу распространяет обонятельные пароли, иногда позволяющие одолеть джофурских охранников или боевых роботов. Хотя эффективность кольца снизилась, маленький тор все же сокращает количество неизбежных стычек и делает возможным это путешествие в глубине вражеских позиций.

Сквозь чащу протискивалась неуклюжая фигура. Широкая в основании и заостренная вверху, она обладала зловещими очертаниями джофура.

Или треки, напомнил себе Ларк, прячась в тени. И даже когда фигура настолько приблизилась, что можно было разглядеть идентифицирующую расцветку, Ларк не был уверен, какое слово подходит лучше. Сложное существо когда-то было Асксом, любимым мудрецом треки, потом стало высокомерным джофуром Эвасксом. Теперь же оно не отзывается ни на то, ни на другое имя. По восковой пирамиде из жирных колец пробегает разноцветная рябь: это отдельные сегменты продолжают спорить друг с другом.

Внутри этой башни вырабатываются новые соглашения, и мастер-кольцо больше не обладает полным контролем.

Вполне вероятно — в любой момент, — будет принято решение возобновить верность капитану-лидеру «Полкджи» и сообщить о присутствии Ларка воюющему экипажу. Но пока решение еще не принято. А тем временем продолжается странное осторожное сотрудничество занга, человека и груды колец. Свободного союза коллективных существ. Ларк решил называть странное создание «X» — пока оно само не примет решение.

Быстро пробежали волны тени и света, и груда прошептала на галактическом шесть из своего устройства для речи на самом верху:

— Я/мы/Я сумел осуществить назначенное мне дело — присоединился к терминалу на рабочем месте агронома. (Сам агроном находился где-то в другом месте, получив на время чрезвычайного положения боевое задание.) Мое/наше задание — разузнать новости — удалось выполнить.

— Да? — Ларк шагнул вперед. — Ты узнал, где находится Линг?

Он надеялся найти ее в Жизненном Сердечнике, возле того места, где они были счастливы — слишком ненадолго.

Сложное существо дернулось. По его гофрированной восковой плоти ползали десятки маленьких алых колец, питаясь выделениями. Для экипажа «Полкджи» эти такие невинные на вид кольца представляли собой заразу, более страшную, чем вторжение зангов.